Раздавшийся жуткий хруст грудной клетки теперь уже фактически трупа прозвучал настоящей музыкой для моих ушей. О да! Я, наконец, сделал его! Прощальный апперкот ломает скрюченному индусу шейные позвонки и ставит точку в нашем поединке. Все.
— Подожди, — остановила она меня. — Все время забываю сказать тебе кое-что.
— А мне сапфиры нравятся, — брякнул я невпопад. — Пятьдесят! — повысил я голос, поднимая руку.
— Пф. — Выразив таким образом свое ко мне отношение, она молча забралась в машину.
— А если… ну, не получается иначе? Если не я виновен?
— А ты, я смотрю, уже почти готов для пробежки, — сказала она, оглядев меня с ног до головы.