Три километра многовато, сказал учитель. Можем не успеть. И протянул водиле десятку. Водитель десятку взял, но предупредил: — Если что — пеняйтэ на сэбя. Лумумба пенять согласился, и мы поехали дальше.
— Слышал от Цаппеля, — он заходил зачем-то к Шаробайке, — что охранников в помощь Цаппелю одолжила мадам Елена.
— Ты мне не веришь. — прохрипел Зверь. — Я пришел спасти тебя. Я. Пришел. За тобой!
— Жадность — второе счастье, я всегда так говорил. — заржал Обрез. Он явно не проникся моментом.
— Да как они смеют? Очевидно, что всё произошедшее — чушь слоновья. Какого черта эти жалкие людишки…
Подойдя к краю крыши, я осмотрелась. Над головой раскинулось прозрачное, без единого облачка небо, но в лощине всё так же лежал туман. Крыша школы колыхалась на нем, как корабль. И еще казалось, что туман дышит, как живое существо.