— Да при чем здесь хуже или лучше? Это же Зверь. Он же её околдовал, и сейчас утащит в своё логово…
— Сергей! Вы слышите меня? — тот поднял голову и, приоткрыв пасть, принюхался. Затем, низко наклонив голову и глухо ворча, отступил. было видно, что это дается ему огромным напряжением сил. — Это добровольная жертва! — сказал я, протягивая руку. — Я, в здравом уме и доброй памяти, отдаю свою силу. Жизнь за жизнь!
— Птица-Гамаюн. — гордо выпятила грудку ворона. — Отличается умом и сообразительностью. Умом. — она со значением посмотрела на меня, — И сообразительностью… Дай птичке баранку, жадина.
— Скорее! — завопил наставник и рванул к ней, прямо через тлеющий подлесок.
— Итак… поощрил он градоначальника. Тот явно пришел в себя и глядел гораздо веселее.
— Ну! Что? Это точно? — из телефона темпераментно запищало. — Дьявольщина! — лысый бросил трубку и увидел нас.