— Так оно и бывает. — кивнул Таракан. — Разок вмазался — пиши пропало. Всё одно: спылишся.
— Двояковыпуклое прессование, никаких опознавательных печатей. Производство… — лизнув таблетку, он закатил глаза. — Импорт.
Или Обрез так на неё повлиял? Она смотрела на парня — длинного, нескладного, с куцей, растущей только местами, бородкой, в постоянно съезжающих на нос разбитых очках, как на святого.
— Где взрыватель от фугасов? — уголком рта прошипел Обрез.
— Эй, ты чего? Лежачего-то не бьют. — надо же, кто-то сердобольный выискался.
Я сделал, как он велел. Если Маша, очнувшись, поймет, что я прикасался к её драгоценной попе… Лучше об этом не думать. Зажмурившись, я отвел руку для очередного хлопка, и тут она, на счастье, закашлялась. Вода полилась из её горла, как из ушата.