Из заброшенных спальных районов мы попали на берег реки. Здесь было чисто, светло и красиво. Набережная блистала газовыми фонарями, лавочками и урнами, выполненными в виде безобразных хвостатых жаб, по ней степенно прогуливались хорошо одетые граждане.
Крепко взявшись за рукоять, я всадил лезвие себе в запястье и повел его вверх, к локтю. На штаны, на ботинки, на землю, хлынула кровь. Борясь с головокружением, я шагнул в Навь и протянул руку Зверю.
— Вы давеча говорили о некромантии. Что можно, мол, поднять усопшего и расспросить… Надеюсь, это было сказано не для красного словца?
— Может, в слободе нам хотя бы патронов дадут?
Наставник мой к тому времени сидел, нога на ногу, в кресле для посетителей, я же чинно пристроился у него за спиной. Лысый протер глаза.
Я знала, что первичная Пыльца — живая культура. Бабуля рассказывал историю открытия. Он говорил: хотели вывести болезнетворный грибок, для биологической войны. А получили наркотик… Точнее, Пыльца — это высушенные споры этого самого грибка. Леофилизат.