— Я-то цела! С тобой что? — я попыталась его ощупать, но он меня оттолкнул. — Где Тара?
— Третья? — я даже растерялась. Обрез тоже.
На хрупких страницах прятались мангазейский золотник и пакетик с дурью. Что это Пыльца, я понял сразу, седьмым чувством, известным любому Запыленному. А монета? Всем известно: Мангазейские бароны чеканят только золото…
— Ну, не специально же он всех из города угнал… — в это я точно не поверю. Есть же границы.
— Вот, Тара, ты всегда так. — буркнула Маша. — Сделаешь большое дело, а победу кому-нибудь другому всучишь, насильно. Дон Кихот хренов. И что нам теперь? Табор сгорел — одни головешки, сокровища развеялись пеплом… А мы в это дело столько бабла вбухали — год можно было ничего не делать, только на балалайке играть.
— Покажи-ка письмо. — Таракан требовательно протянул руку. Я отдала.