Коньяк, разлитый по полу, вспыхнул весь и сразу, фиолетовое пламя гудит и дорожкой устремляется к бочке.
Драгоценный учитель выглядел, как принц крови. Роскошный шелковый бант подпирал благородные бакенбарды, а орхидея в петлице благоухала так, что хотелось открыть форточку. На меня же фрака не нашлось. Только пронзительный, как небесная синь, камзол, расшитый золотым позументом, и — позор на мою рыжую бедовую голову, — панталоны, схваченные у колен серебряными бриллиантовыми пряжками.
— По приезде мы должны были встретиться с нашим осведомителем. Неким Лёней Кукишем. Он обещал вывести на поставщика Пыльцы… Но был убит. Мы так и не успели поговорить.
— По какому ведомству? — спросил Базиль совсем другим тоном.
И градоначальник вновь замолчал. Поерзав, он с тоской выглянул в окно, будто желая, чтобы мы сами собой испарились. Так бывает: обращаться к магам многие считали чем-то неприличным, даже постыдным. Наставник говорит, что это — наследие прошлого. Те, кто родился до эпохи Распыления, подсознательно отрицали магию. Поверить в действенность заклятия — всё равно, что писать письмо Деду Морозу, всерьез ожидая ответа. Этой метафоры я никогда не понимал. Знавал я нескольких дедов Морозов — вполне себе адекватные мужики…
— Многое предстоит узнать о Пыльце. Кто знает, может, нас всех ждет подобная участь. — задумчиво сказал наставник. — Что наша жизнь? Игра…