Стоя прямо на кладбище, над могилой, он приоткрыл Завесу для нас, незрячих. Отодвинул пелену, скрывающую Правь от Нави.
Светало. Улицы были тихи и пусты, за набережной, в своем ложе из гранита сонно плескалась река, а горизонт разгорался чистейшим золотом.
— Угу… — задумчиво промычал учитель. — Чернава, значит.
— Убит градоначальник. — зашипел сквозь зубы Штык. У него дергался глаз. — Дело государственной важности.
— Ходу. — спокойно приказал Лумумба и мы, осторожно переступив озерцо остывающей лавы, удалились с места происшествия.
— Извините, господа. Стресс. Я действительно не помню телеграммы.