— И вправду симпатичный городок. — примирительно сказал я Лумумбе. — Может, задержимся на немножко?
— Даже не думай! Лучше пойдем отсюда, да поскорее.
— Мины раскидаю и тоже вздремну. До рассвета еще далеко.
— Плохие у тебя зубы, молодой падаван. Никак тебе гранит науки не дается.
Домовой. По словам бабушки он жил за печкой, а по ночам бродил по дому. Первые ночи я просыпался от душного ужаса. Он как влажная простыня облепившая тело, не давал ни вздохнуть, ни позвать на помощь, ни пошевелиться. Бабушка говорила, что так бывает, когда к кровати подходит домовой и смотрит, как ты спишь…
— Да в чем дело-то? — хмель слетел, оставив горькое чувство вины пополам с головной болью.