— ВОСО виновато, экселенц. Не могло вовремя найти для нас вагонов.
И не понять, то ли грубая лесть, то ли тонкая шпилька. Дворец — дело тонкое.
Надо осторожно съезжать с этой темы, оправдываясь занятостью.
А горцы плавно перетекли с брусчатки площади на деревянный перрон у моего поезда. Появились музыкальные инструменты типа волынок, барабаны, флейты, даже губные гармошки. И импровизированный оркестр заиграл что-то архаическое, настолько древнее, что даже сравнить не с чем.
Гондола вражеских летунов частично оборвалась на тлеющих канатах и повисла вниз одним краем, а сам дирижабль, растеряв половину сгоревшей оболочки и все баллонеты с газом, падал на землю. Не так быстро, как, казалось бы, должен был падать. Самолеты грохаются сильнее.
— Добро. Но только пока на твоем разъезде. А там видно будет, куда заведет нас твой эксперимент. Зная тебя, предположу, что список у тебя, наверное, уже готов?