И вот в эту щель попали разом две большие бомбы из четырех сброшенных. Мелкие бомбочки густо падали на палубу и в воду вокруг парохода. Море возле судна запенилось, чуть поодаль поднялось два больших столба воды. На палубе расцветали оранжевые лепестки шимозы.
— Что ж ты так, Савва? Уехать не попрощавшись. Нехорошо это. Не по-товарищески.
Я не тупой. Намек на императора понял. Даже столько не на самого императора, сколько на его свиту. Слава ушедшим богам, она была у него по-походному небольшой.
— Неправда, — громко ответил я. — Никогда и никакой спрос не появляется, пока нет предложения. Если человек не знает ничего о каком-либо продукте, то он ему и не нужен. То, чего мы не знаем, для нас не существует. Наши женщины веками уродовали себе ноги подвязками, пока не появился щадящий их организм пояс для чулок. Посмотрите сами, что творится в городе в галантерейной торговле. За поясами женщины выстраиваются в очереди, хвосты которых торчат на улице, а подвязки лежат на прилавке, не находя сбыта. Если следовать вашей логике, то пояса для чулок вообще не стоило производить, так как спроса на них не было. Однако швицкие контрабандисты, судя по последним месяцам, именно их и таскают своими тайными тропами от нас. По крайней мере, таможенники давно не видели другого контрабандного груза, кроме стразов и люрекса.
В мощный бинокль было заметно, как пули крошат наросший лед на сетке царского дирижабля. И я забеспокоился, что как бы наша легкая шестимиллиметровая пулька ручного пулемета не оказалась слишком маломощной для такой природной брони.
— Что, там правда лимоны? — показала мадам рукой на тару.