Было чем гордиться, не много в Реции на селе парней со средним образованием. Восьмилетку-то не все заканчивают. Большинство останавливаются на умении читать-писать-считать. Это в долинах. А в горах и этого нет.
Альта в последнюю ночь опять плакала. Потому как договорились — точнее, я поставил такое условие, что когда в имении будет моя жена, то Альта на мою постель не претендует. И по возможности на глазах у Элики не отсвечивает. Вот женщина и горевала после острого наслаждения плоти, как в последний раз.
Молас вошел в салон, огляделся, внимательно осмотрел нонконформистские портреты правителей, хмыкнул многозначительно, но ничего по этому поводу не сказал. Сел за стол совещаний. Раздеваться не стал, только шинель расстегнул, хвастая красной подкладкой, и шапку на стол бросил.
— Ну ты и скажешь, начальник… — осклабился глава всех будвицких бандитов. — Зубов бояться — в рот не давать.
Я заглянул к себе в купе, чтобы перевесить Рыцарский крест с заляпанного морского мундира под воротник полевого, и знак за ранение и Солдатский крест первого класса, что обязан по уставу носить с ним. Ленточка Креста военных заслуг была пришита на него и раньше.
На четырнадцатый день наступления, согласно календарю, грянул первый настоящий осенний дождь. Затяжной, проливной и холодный. Небо все заволокло плотными тучами. Дирижабли перестали летать, и мы остались совсем без глубокой зафронтовой разведки.