— Извините, что повысил голос, — сказал Бюхнер. — Это было необходимо. Вздумай вы приставать к Поляковой, немедленно оказались бы в тюрьме. А у нас с вами сделка…
— Я не понимаю по-английски, — сказала Настя, — но слово «госпиталь» одинаково во всех языках. И фамилию «Гольдман» я не забыла. Как она?
— Заканчивается последний день предоставленного нам срока, — продолжил полковник, мысленно выругавшись. — Завтра докладывать о результатах.
— Это был капитан государственной безопасности Петров! — сказал Судоплатов. — После того как отряд Саломатина получил указание Центрального штаба партизанского движения перебазироваться в другой район, Петров оставил отряд, где его пребывание не диктовалось необходимостью, сумел перейти линию фронта и добраться до Москвы. Благополучно прошел проверку и служил инструктором в спецшколе диверсантов. Подал несколько рапортов с просьбой направить на фронт. По всем получил отказ. После чего самовольно сел в самолет с очередной группой и выбросился в тылу немцев.
— Одна целая, — сощурился Семен. — На боку лежит — только и всего. Даже панораму не повредило!
— На обед будет кулеш, с салом! — радостно сказал он, непонятно к кому из двоих обращаясь. — Смачный!