Крайнев сделал протестующий жест. Ильин только разъярился.
Настя засмеялась, недоразумение было исчерпано. Больше он не брался за «женскую» работу, мужской хватало. За день он уставал так, что с наслаждением валился в постель и спал крепко, без снов. Настя не делала попыток сблизиться, с ней у Крайнева установились ровные дружеские отношения, чему он был чрезвычайно рад. С появлением в Кривичах Гольдберга Настя перестала работать в фельдшерском пункте, теперь они много времени проводили вместе.
— Утопиться грозилась! — пожаловался Крайнев.
— До случая с еврейкой я считал его прагматичным человеком. Валентина не красавица, зато имеет дом, где живет одна. Очень удобно останавливаться. Не беспокойтесь, Эрвин, эта связь более не существует. Валентина возмущена поступком любовника: мало того что он бросил ее, так еще ради еврейки! К тому же та особа — двоюродная сестра ее бывшего мужа. Представьте негодование Валентины! Женская любовь — великое дело, но ревность и оскорбленное достоинство страшнее.
— Как и вам. Пострадавшая от советской власти. Была учителем, стала уборщицей.
— Скажите, Штойбер! — сказал фельдфебель. — Вы не видели никого подозрительного?