Антибиотики ли помогли, Настина ли забота, но болезнь сдалась. Ощутив выздоровление, Крайнев попросил Семена истопить баню и долго с наслаждением парился, выгоняя из тела остатки хвори. Ему никто не мешал: Семен уехал в Кривичи, а Настя куда-то ушла — наверное, к подругам.
— Ездят по дальним деревням. Насчет заготовок.
— Если б в колхозе так платили! — ухмыльнулся Семен, поворачиваясь, но Крайнев остановил.
Жизнь подтвердила пословицу. Старшие дети оберегали младшенького от тяжелого крестьянского труда. Мать ворчала, но дети не слушались. Тит получал от старших самые сладенькие кусочки, заботу и защиту, за что платил лаской. Все звали его «Титок». Прозвище закрепилось и осталось навсегда.
Конфискованное у Глашки добро Коновальчуки честно поделили, выделив солидный кусок начальнику.
— У меня на все про все только час! — сказал он и посмотрел на командира штурмовиков. — Мне нужно, чтоб ваши самолеты ходили над поселком, пока мы не уйдем из Орешково! И не просто ходили, а не давали немцам поднять голову! Ясно?