— Я сообщил Судоплатову, что ты Петров, — вздохнул Ильин. — Как быть?
— Пеккер тоже не старый большевик, — ответил тот. — По происхождению из буржуев, в симпатиях к революции замечен не был. Ну и что? Я не умею говорить лозунги, зато у меня лучшая гостиница в области. Одни говорят, другие — делают. От старой власти осталось немало людей, которым, по меркам большевиков, надо сидеть за проволокой, но они живут и благоденствуют. Ты спросишь почему? Потому, что они умеют то, что не под силу говорунам.
Крайнев крепко обнял ее и закрыл глаза. Ноздри его затрепетали, уловив запах прели, тело стало легким, невесомым, он ощутил привычное чувство полета. В глаза ударил свет, и откуда-то издалека донесся женский визг. Крайнев был у себя в квартире, один. Он торопливо вдохнул-выдохнул — и вот уже сидел на койке рядом с Соней. Глаза у нее были безумные.
— Правильно. Вы давно не были в родных местах, товарищ Фролов, — сказал Абрамсон. — Пока вы учились, в районе построили торфяной завод. Рабочий поселок, большая школа. Директор, товарищ Нудельман, хочет, чтоб детей в поселке учили по-современному, районо пошло навстречу. Вам там понравится. Завод предоставляет бесплатную квартиру, хороший паек…
— Я тебе десять таких куплю! Завтра же! Ботинки она жалеет…
— Думал, обзавелись автомобилем! — засмеялся Клаус. Он сложил листок и сунул в карман мундира.