— Верхом ездишь? — спросил уполномоченный.
— Что ты можешь об этом знать?! Ты голодал, как он, мерз? Пришел из своей красивой жизни, погостил немного и вернулся! Богатый, сытый, счастливый… Что тебе до нашего горя и страданий!
— Чего ж ты хочешь, «интендант»? — зло спросил Саломатин, выделяя последнее слово.
Заправленный полицейскими мотоцикл выбрался с проселка на большак и остановился у перекрестка. Оба немца оставили машину и стали рядом на обочине.
— Нет там нахрен никакого охранения! Это я стрелял! В водителей…
— Врешь, наверное, — сказала Настя. — На душе тревожно было.