— Не смей! — Соня вырвала их и прижала к груди.
Мастерская располагалась в типичном московском «строении», упрятанном в глубь двора. Подходя к дому, Крайнев невольно обратил внимание на стеклянную крышу на одной стороне и понял, о каком свете беспокоилась художница. Лифт в «строении» отсутствовал, Крайнев поднялся по лестнице и позвонил. Ольга встретила его недовольным взглядом (Крайнев украдкой бросил взгляд на часы — вроде не опоздал) и посторонилась, пропуская внутрь.
— Верхом ездишь? — спросил уполномоченный.
— Что ты можешь об этом знать?! Ты голодал, как он, мерз? Пришел из своей красивой жизни, погостил немного и вернулся! Богатый, сытый, счастливый… Что тебе до нашего горя и страданий!
— Чего ж ты хочешь, «интендант»? — зло спросил Саломатин, выделяя последнее слово.
Заправленный полицейскими мотоцикл выбрался с проселка на большак и остановился у перекрестка. Оба немца оставили машину и стали рядом на обочине.