— Что с вами будет, если в Москве узнают?
— Два часа сидел, как чурбан. Я принарядилась, парикмахера на дом вызывала, а он хоть бы словечко или комплимент дешевый! Надулся как сыч! Без цветов пришел!
— Сидите! — Сталин сделал жест трубкой, как будто придавливал офицера чубуком. Судоплатов подчинился. — Тридцать три группы! — повторил Верховный. Цифра напомнила ему семинарскую юность. — В то время как для срыва летнего наступления в Белоруссии достаточно одной. Если верить вашему докладу, Павел Анатольевич, группы готовы, возможно, немцы начали их заброску. Так?
— Тогда расскажу. Немцы, заняв город, нашли и арестовали несколько коммунистов. Затем согнали жителей на стадион — смотреть на расстрел. Рядом с коммунистами поставили Яшу…
— В государственных архивах есть документы, закрытые с царских времен. Доступ к тем или иным делам строго регулируется. Простого желания узнать подробности о своем родственнике недостаточно для разрешения.
— Пойдем в хату! — сказал в ответ на встревоженный взгляд Насти. — Расскажешь… Здесь глаз много…