— А ты?.. — подняла голову Валентина. — Семья есть?
— Детский сад! — ругался он, потрясая распечатанным отчетом. — Как вы с ходу не провалились, не понимаю! Фотографию в документах интендантуррата кто переклеивал?
— Я так и знал! — хлопнул себя по колену Ланге. — За что вы так не любите Кернера, Эрвин?
— Завтра воскресенье! — возразил Крайнев. — Фондовые рынки закрыты, банки не работают, биржи не торгуют. Никто не обанкротится и не выпрыгнет с сотого этажа.
В кабинете первого были все члены бюро, в том числе начальник местного НКВД. Не тот, что когда-то велел Матвею писать донос (того расстреляли еще в прошлом году), а новый.
«Какому богу ты молишься?» — хотел съязвить Крайнев, но промолчал. Они углубились в лес. Крайнев по-прежнему шагал широко, и запыхавшийся Ланге скоро взмолился. Крайнев нехотя остановился. Присел на поваленную ветром ель, достал из кармана трубку, закурил.