– Хорошего вам дня, Альбина Леопольдовна, – вечно забывала ее отчество. Игнор всегда самый лучший метод борьбы вот с такими вот «троллями», как сказала б моя Таська.
А я пуговки с пола собираю и смотреть на него не могу, не знаю, что сказать. Да, мне стыдно. Мне, черт возьми, ужасно стыдно, что я позволила себе, позволила ему. Все это за пределами человеческого понимания. Эти утопические отношения, эти поцелуи, страсть. Он ведь мальчик совсем, что у нас с ним общего? Два совершенно разных мира... а чистый секс, то, чего хочет он... я не могу ему дать. Я, наверное, не так воспитана, не так заточена. Я пробовала... да и с ним чистого секса не будет. Я ему уже душу свою отдала. Во мне везде он и мысли о нем, все, что я делаю, с чем просыпаюсь с утра, о чем живу. Я не помню времени в сутки, когда я бы не думала о Вадиме.
– Василька не брошу! Даже говорить об этом не хочу.
Кивнула и сглотнула горький комок в горле, снова присела на корточки, шапку поправила, куртку застегнула, завязала шнурок на ботинке.
– Тогда вон пошла отсюда! Собрала все свои банки-склянки и быстро умотала! Ходит тут... или на одного больше не помешает? Коллекционируешь кобелей?
Усмехнулся, как оскалился. Тряхнул челкой, и в ухе звякнуло пару серег.