Анатолий, сотрудник подразделения милиции специального назначения «Беркут», рассказывает: «Одного моего подстрелили из 9-миллиметрового, вроде бы как форт, ПМ или форт. Доктор сказал, что это не ПМ, то есть, скорее всего, это был форт 9 миллиметров. Второго подстрелили с нарезного, пуля острая, больше всего, похоже, что карабин, потому что легкие прошило насквозь, сверху вниз. В одного человека стреляли, он стоял от него справа, где-то с крыши, потому, что пуля вошла над сердцем, а вышла под лопаткой. А в другого стреляли снизу. Он был на крыше, снимал людей, которые кидали смеси вниз, по нам. И кто-то снизу по нему из пистолета стрелял. Попал, тоже ранил. Потом из чего-то убили второго моего бойца, третьего не убили, я не знаю, в голову было ранение. Он умер там сразу, в «скорой» сразу и умер. То ли из пистолета, то ли из карабина, я сказать не могу, все ушло. Большинство ранений — это труп, и пуля там на кабана, то есть так было заряжено. Я сам лежал в госпитале. Меня прибили камнями. Ребята утащили. У всех остальных моих ребят большинство ранений, которые касаются гладкоствольного, обрезов».
Как самый худший вариант, можно рассмотреть и такую версию — Бук-М1 был российским, с российским экипажем и находился он на Украине незаконно. Не в пользу этой версии говорит то, что у России не было повода для такого рода операции, тем более — 17 июля 2014 года. 17 июля 2014 года — это время тяжелейших боев как на южном направлении, так и на иловайском, объективной информации о происходящем нет, линии фронта, по сути, тоже нет. По тылу — шарятся не просто украинские ДРГ — а настоящие рейдовые группы десанта и мотострелков, которые могут в любой момент наткнуться на русскую зенитную установку с русским же экипажем. И какой скандал? И если требуется сбить украинский самолет — почему бы не сбить его силами ВВС России? Семь бед один ответ — чем отправлять через границу с непонятной целью одну огневую установку Бук. Кстати, смешно смотреть на какие-то голландские псевдорасследования, где показано как одну установку везут через пол России, да еще и расчехленную. Кто же ее одну то повезет?
В Луганске ситуация была немного иной — в том, что здание ОГА фактически не было захвачено. Но вместе с губернатором Болотским — в здании сидел и народный совет ЛНР, который провозглашал то же, что и в ДНР, и прежде всего — требование референдума.
Полицейская реформа началась с самого выгодного пиар-шага — создания патрульных батальонов. В то же время — не были решены куда более принципиальные задачи: реформа уголовного розыска и уголовного законодательства, которое осталось тем же, что и до событий Евромайдана и делало нормальную работу по охране правопорядка в стране невозможной. Фактически провалилась и люстрация: с одной стороны она стала коррупционной кормушкой, с другой стороны — дало о себе знать включение представителей «промайданной» общественности, изначально настроенных на месть ненавистной им полиции, о чем они не стеснялись заявлять. По состоянию на 2016 год можно сказать, что реформа полиции провалилась: кратно увеличилось количество преступлений, в том числе особенно сильно — тяжких и особо тяжких. По количеству преступлений на душу населения — Украина давно превзошла показатели самых худших периодов девяностых. А недавние события в Лощиновке и Логиново — показали, полную беспомощность полиции в деле наведения порядка в стране. Так в Киеве количество умышленных убийств и покушений на убийство выросло, по сравнению с 2014-м годом, на 72 %, краж на 81 %, разбоев на 47 %, грабежей на 12 %.
Порошенко в отличие от Януковича — не держится ни за кого (почти ни за кого) и сдает их, как только появляется в том необходимость или возможность. Как только градус раздражения общества каким-то политиком или чиновником достигает определенного уровня — его сдают, или подставляют. Порошенко знает, что такое пиар и пиариться умеет. Он с удовольствием борется со взяточниками — но не со взяточничеством. Все реформы сводятся к замене одних на других. Системно же не меняется ничего.