— А ну стоять! Башку тебе снести, что ли?! Ты совсем страх потерял?! На кого руку поднял, слизь?!
— В темноте твари такие же слепые, как и ты.
Карат так и не понял каким образом успел крепко вцепиться за край бойницы. Видимо мимо сознания приказ прошел, тело само догадалось, что сейчас будет.
Забравшись на ржавый остов некогда грозной машины, огляделся. Дорога очень узкая, выложена бетонными плитами. Видно, что сделали ее давно; стыки в печальном состоянии, в них вовсю буйствует зелень; все что только могло перекоситься, перекосилось; вдали видны рухнувшие на покрытие деревья. Засохли уже, но никто даже не подумал убирать эти преграды.
Глупо погибать ради призрачной надежды разжиться парой велосипедов.
Карат, продолжая наблюдать за зараженными, стянул со спины рюкзак, достал банку консервов, тихонько вскрыл, ухватил концом ножа кусок истекающей маслом рыбы, забросил в рот. Покосился на кота. Тот взгляда с него не сводил, но ни малейшего намека на присущее им попрошайничество не просматривалось. Гордый, что ли? Или одичал настолько, что не верит в человеческую щедрость?