Я вошел тихо. Уж не знаю, какое ей чутье подсказало, но Чиж тут же открыла глаза и села, потирая лицо ладонями. Волосы — густые и шелковые, красивой волной легли на плечи, губы от сна припухли — думаю, я мог бы смотреть на нее вечно. В расстегнутом вороте плюшевого халата взгляду открылась нежная ключица и обозначившееся полукружие груди… Я вдруг подумал о том, что хочу увидеть Чижа раздетой. Голой. С разведенными ногами и сбитым дыханием. До сухости во рту хочу забыться в ней, ощутить на себе ее руки и услышать, как она выдохнет мое имя. Мое имя, и к черту весь мир с его гребаными проблемами. К черту лживых Алис, больничные палаты и старые обиды. Кажется, я сам себя загнал в ловушку. Вернувшись домой, я еще больше хотел взять то, от чего бежал, пытаясь себя усмирить.