— Кхе-кхе! Анфис! — шепнула в затылок и за косу — дерг! — Ты своему-то скажи, чтоб не боялся меня! Не кусаюсь, мол, ну и… дальше сама знаешь! Ох, доча, кажется мне, что у вас все серьезно! Не помню, чтобы ты так о ком-то беспокоилась!
— Была, — кивнул в ответ. — Сам не пойму в чем дело. Сокол сегодня как с цепи сорвался. Ни с того, ни с сего подрался вдруг с каким-то белобрысым качком. Для Артема не впервой, конечно, но не помню, чтобы я видел его таким злым. Мне кажется, мы с Максом и Севой больше сдерживали его, чем разнимали драку.
— А раньше ты не могла сказать про личную жизнь? Договаривались же предупреждать! Хоть бы телефон включила, три часа названиваю в глухую рельсу! — и запоздалое: — Кто-о?!
— Держи, Фанечка, — женщина подхватилась со стола сверток с выпечкой и сунула мне в руки, — это для тебя гостинец. Подружек в общежитие угостишь. Постой, — цапнула меня за руку. — На концерт? Без маникюра?
И пошла гордо от бедра в стертых мокасинах. Ничего себе! Даже Францевна рот раскрыла! Ну, и мы все поглазели и потопали за Владкой толпой. Ничего, справимся, сами бутик разыщем!
Дверь в приемную оказалась зарешечена, а за ней — человек в форме. Прежде чем проводить меня к дежурному, прапорщик подошел к коллеге, попросил журнал и что-то бодренько в нем записал.