Нет, пусто. Лишь записка на кухонном столе и деньги.
Я надеялась, что жизнь наладится немногим раньше, а потому ничего не ответила. Дождалась, пока Сокол вернется, помогла ему донести соленья и, к своему удивлению, устало выдохнула, вдруг оказавшись «дома».
— Спасибо, девочки! — от всей души благодарю своих верных помощниц. — Вы лучшие!
Папа откашлялся, Сусанночка промолчала, а Илонка так грустно и тяжко вздохнула, услышав о планах, что захотелось бедняжку хоть накормить на дорожку. Тем более, что бедняжка, кажется, и сама не была против чего-нибудь съесть. Первой учуяв запах бульона из петушка, посмотрела тоскливо в сторону кухни, глотая слюну.
Зимой светает поздно, ночь до рассвета длинна и темна, но для меня она пролетела как один миг. Тяжелый, свинцовый миг — хаос из мыслей и чужих голосов, ожидания, смятения и злости, за которыми наступили апатия и тишина.
— Интересно… — но интересно ни к черту не было. Скорее наоборот — тошно, как от Лерки.