И точно ли Сокол не передумал, чтобы я возвращалась?
— Там, — Сокол кивнул в сторону маленького кухонного ящика, — внутри белый пластиковый контейнер. Стоп! Лучше не смотри! — предупредил, но я уже открыла короб, обнаружив внутри перекись, ватные диски и, собственно, начатую пачку презервативов. Все.
— Ничего, как-нибудь переживу твое разочарование… друг, — сплюнул кровь на пол. — Фанька, неужели ты ему веришь? — горько спросил, обращая ко мне лицо. — Еще не поздно сказать нет и уехать. Поверь мне, Чижик! Ты же всегда меня любила, мы все сможем забыть!
— Даже и не думал, — очень серьезно возразил парень. — Ты просто не знаешь, — щелкнул по носу. — Ничего-то ты о себе не знаешь, глупый Чиж! — повторил. — Такой же вкусный, как фисташковое мороженое!
Я встала, вышла из-под навеса автобусной остановки и оглянулась на тротуар, где среди пешеходов могли оказаться знакомые студенты.
Сокол сидел тут же, рядом с поглощающим пиццу Лешим, и вовсю любезничал с Леркой Анисимовой. Или это Анисимова с ним любезничала — неважно. Я все еще помнила слова Наташки Крыловой.