Большие пальцы Сокола задели тугие вершинки, а потом и грудь накрыли теплые руки. Чуть сжались, дрогнув, наслаждаясь наполненностью в ладонях. Позвоночник пронзила сладкая боль, и я охнула от этого прикосновения — острого, на грани крика, словно отозвались оголенные нервы. И поцелуй, вновь глубокий, пронзительно-тягучий, сносящий крышу.
— А вот так. — Я достаю из сумочки черную банковскую карту и оставляю ее на полке администратора.
— Пыжик, издеваешься?! Я за твоим мороженым полгорода объездил, если не весь город! Насилу нашел!
Похоже, в этой комнате сейчас лопнут две птички.
— Так! Знаешь что, Чиж-ж… — палец Сокольского уткнулся в мой нос. Закачался у лица угрожающе.
— Не нужно меня никуда везти, Артем, — ответила, не очень убедительно улыбнувшись, вешая сумочку на плечо. — Я уже большая девочка, и вполне способна добраться в клуб самостоятельно.