— Нет. Скорее играет в чувство, которое придумал для себя. Об этом чувстве можно вспомнить, когда удобно, а когда неудобно — стереть из памяти. Мы встречались со школы, и я верила, что это навсегда. Глупо, конечно, но по-другому я не умею. А однажды он легко обо мне забыл.
— Не расстраивайся, слышишь. Да подумаешь, продули! В следующий раз обязательно выиграют! Я тебе точно говорю! Итальяшки же они ух какие упрямые!
— Да и девочка у меня стеснительная, не хочу ее напрягать. А ревнивая какая — тигрица! Мне, конечно, льстит, но боюсь за Илоночку.
— Ты не забыл о моем предложении, сынок? Время не стоит на месте, я и так долго ждал. Если хочешь открыть сезон игрой в новом клубе — переводись на заочный. Условия ты знаешь. Будешь доволен и даже больше.
Я что-то такое подозревала, заметив, что последние минут десять Мишель стояла в коридоре и таращилась на Артема из-за двери кухни, но все равно растерялась. Вот тебе и сила мужского обаяния!
Мы встретились глазами. Если бы я знал. Ответа не было, но кулак упрямо не хотел разжиматься.