Вернулся к Катарине. Девушка была уже в скафандре, но шлем еще не надела. Она, чуть не плача рассматривала свои коллекционные ружья, искореженные пулями.
Да, мне больше самого себя надо убеждать, потому что я в отличии от него понимаю – в резиновых, больших мешках, которые мы вынесли из бункера, был не мусор. Конечно, можно их содержимое назвать и мусором, вот только я убежден – в этот мусор превратились ребята, которых вчера вечером вывели из соседней камеры. Да что там говорить!.. Я это знаю так же точно, как то, что надо быстрее валить с этого долбаного острова. И если я не сбегу в ближайший месяц, в таком же мешке вынесут меня.
М-да… без врача здесь не обойтись. Иначе перитонит и смерть, причем весьма неприятная, в мучениях.
Заксенхаузен – нацистский концентрационный лагерь, расположенный рядом с городом Ораниенбург в Германии.
– Так красива, что заставила забыть, что я ваш враг? – вопросительно склонила головку девушка, умело скрыв довольную улыбку.
Наконец угомонившись и полностью обессилев, мы лежали на узеньком диванчике. Я прижимал к себе Катарину, а она невпопад и со вкусом матерясь на русском языке, вперемежку между всхлипами, жаловалась на такую жутко тяжелую службу. Хотя я так и не понял, что же там такого жуткого?