— Она… — повторил он шёпотом. — Эраинн, Чёрная Лилия…тень моего сердца…эхо моей тоски… — внушительная фигура Модеста как-то съёжилась, ноги его подкосились, и он сел прямо на пол, опершись спиной на прилавок. Лавочник продолжал мять в руках плащ, что-то неслышно бормоча.
Я всё больше удивлялся тому, как быстро преобразилось лицо эльфа. Он словно помолодел на десять лет. В его вкрадчивых движениях прожжённого торговца появилась стремительность и быстрота, а осанка неуловимо напоминала тень обнажённого клинка…
— Ну, хоть так, молодец. Только поспеши! И тебя ждет награда!
— Олеандра, я выполняю волю сестры по крови, посмертную волю, мы с моим другом ведём свой путь в Рощу Единорогов. Мой товарищ со мной потому, что умершая — тень его сердца…
— Наша защита продержится не более десяти минут, дед. Уходи оффлайн! Я настаиваю!
— Не врал? Ты просто не сказал мне всей правды, щенок. Вы, Холиены, готовы врать и изворачиваться, предавать свой род. Вам хумансы дороже единокровных детей леса!