— Да у меня уже язык опух рассказывать одно и то же по десятому кругу.
Кот, опытным взглядом оценив картину, зашипел, выгибаясь дугой. Карат вскинул дробовик, но тут же опустил. Напрасный перевод патронов, ведь до цели отсюда метров триста, а для его оружия даже треть такой дистанции — уже сложности с попаданиями.
Тем временем из того же переулка вышел крепкий мужичок лет тридцати с выбритой до блеска башкой и облаченный в ладно подогнанную форму неведомой армии. Что-то явно нерусское. Быстро, но без суеты приблизившись к поднимающемуся, нанес жесточайший удар ногой, отчего того отшвырнуло, он опять приложился об асфальт, на этот раз спиной и затылком.
Выскочив из-за угла, Карат нос к носу столкнулся с ковыляющим на шум мертвяком. Тот, резко остановившись, заурчал на все лады, кинулся наперерез.
— Если ты увидишь такую тварь, знай, что это скреббер.
— Вот-вот. Сами под раздачу попадем, и ничем никому не поможем. Так что не забивай голову, она и без этого пухнет. Тут о себе думать надо в самую первую очередь, и во вторую и в третью тоже. Сильно добрые не живут долго, Улей есть Улей.