У Тима подогнулись колени, и он тяжело облокотился о стол. На такую наглую, хамскую откачку энергии он нарвался впервые. С огромным усилием ему удалось выстроить перед собой невидимый барьер, и энергетический «ствол», установленный худым, закрылся.
– Устал, – объяснил Конченко, открывая тусклые и красные с похмелья глаза и с трудом отрывая тело от косяка.
– Какая еще телеграмма? – Человек за дверью медленно разворачивался, прислушиваясь. Черную коробочку он держал у живота в согнутой руке.
– Ты так говоришь, как будто знаешь, что там, – усомнился Полковник.
– Господи, сколько же птицы в Москве развелось! Я кто? Кто я такой, ты знаешь? – потребовал ответа Тим, все еще на что-то надеясь.
Их было несколько, один – главный. «Зови меня Черт», – сказал он. У них сложились очень хорошие отношения, у хозяев и их кролика. Эфе объяснили: эксперимент грандиозен, и то, что именно она выбрана в качестве объекта, делает ей честь. И Эфа была довольна.