Просчитав сообщение несколько раз, ВОРон пытался вникнуть в его суть. Он знал, что существует множество страхов, и все благодаря своей работе переговорщиком и прочитанным книгам, и антропофобия являлась довольно необычной боязнью.
Последний час он проигрывал в голове сценарий сражения, пытаясь не только получить отсюда вещи и разгадать местные секреты, но и ещё больше отточить свои навыки игры. Правда то, что количество статуй возросло на столь большую цифру, выбило ВОРОна из колеи, но жаловаться на кого бы то ни было, у него просто нет времени. Бой полностью забирал все его внимание.
- Ульфмар! Мне нужно с тобой срочно переговорить! Возникло чрезвычайная ситуация требующая твоей помощи. Ульфмар, чтоб тебя! Вылазь!
Уилл, с трудом открыв глаза на пятый день, понял, что его предел настал. Грань, которая позволяла ему держаться из последних сил, уже была натянута, словно мыльный пузырь, и осталось совсем чуть-чуть, до того момента, как она лопнет.
- Статуя отражает страхи жертвы. То чего они боятся больше всего. Воздействуя на их сознание, мне приходиться подстегивать их, чтобы получить больше ментальной энергии испускаемой их разумом. Голоса что слышат остальные лишь проекция из сознания участников, которая дает мне пространство для моих дел, чтобы горожане не мешали своим любопытством.
- Энерхе..гети..ский хто? Жуть небось какая? Мода шо ли, какая-то пошла на имена дивные. Так и шо с нечистью-то этой стала, жива ли ещё? - Бабка разговаривая, так заинтересовалась беседой, что не замечала, как её голос вместо старческого, стал слышаться, совсем иначе. Будто перед юношей стояла женщина лет двадцати пяти - тридцати.