Идти надоело конкретно! Пыли разве что в желудке нет, да и то уже не уверен. Ноги стоптал в кровь наверняка, болят, спасу нет. На последнем привале менял портянки, волдыри были уже приличными, а сейчас вообще ноги режет как ножом, стер в хлам. Вода тоже кончилась, а по пути как назло ни одного ручья.
– Так что командуйте, товарищ полковник, я в свою роту пойду.
Мы укрылись в лесу, на самой окраине. Отсюда до железнодорожного полотна метров двести всего. По обеим сторонам пути выставлены пулеметы, орудия, да и просто бойцы с винтовками ждут только сигнала. А готовимся мы отправить под откос эшелон противника. Вчера посылали разведку к ближайшей станции, что была на западе от нас, так вот ночью туда прибыл здоровенный эшелон, с танками и войсками противника.
– А вот это уже не важно, оставлять свидетелей я не привык…
– Товарищ капитан, сколько примерно еще топать? – Я попросил одного из матросов вызвать капитана с мостика.
Дома встречали все наши, кажется, даже детей притащили. После долгих расспросов и упреков, еще бы, у нас заведено, никто никуда не исчезает без предупреждения. Это ведь только я тут свободно общаюсь, а остальные пока только учатся языку. Надо признаться, довольно успешно учатся. Это ведь дома, в Союзе, было бы тяжко, а окунувшись в среду, появляется стимул, а уж наличие практики и вовсе облегчает задачу. Ведь по-русски здесь вообще никто не говорит. Так что жить захочешь, будешь учиться.