— Я понял, — угрюмо кивнув, ответил я бараненку.
— Отпуск! Требую отпуск! — веселился сосед.
— Мы все манипулируем друг другом, — с философским равнодушием заметил дух. — Дети манипулируют родителями, родители детьми. А уж чужие люди и подавно используют друг друга и ничуть этого не стесняются. Такова жизнь, знаешь ли…
Двадцать третьего дня второго летнего месяца, в самый разгар душного дня на дороге от Фонталана в южном предместье Нойгарда появился запыленный всадник. Это был молодой человек лет двадцати, чуть смугловатый, с тонкими, но резкими чертами лица и гривой стянутых в хвост иссиня-черных волос, прикрытых от дорожной пыли беретом, легко выдававшим в нем южанина. Молодой человек был одет в добротную, хотя и лишенную столь любимых столичным дворянством украшений одежду…
Да уж… это было проще, чем биться с тварями в Пустошах. Намного проще! Тряхнув головой, отправляю вытертый платком фальшион в ножны и чувствую, как мир вновь расцветает всеми красками и ускоряется течение времени. Из ушей словно затычки вынули, и звуки вновь обрели привычные тона. Опустившись на лавку под стеной одного из домов, я утер со лба выступивший пот и, прикрыв глаза, подставил лицо легкому ветерку.
— Может, я и не чувствую запахов, зато вижу, как падают замертво подлетающие к тебе мухи!