Мой носитель вел девчонок до самого Ленбурга, стараясь не показываться на глаза. Подходить к ним и тем более пытаться завести беседу он не стал, хватило одной попытки. Санна запустила в него огненную бомбу, и Дим решил дать им остыть. Так прекратил свое существование его третий отряд. Впоследствии мой носитель с ослиной упертостью пытался передать письмо Дея Белле, а та избегала его всеми возможными способами. К великому удивлению Дима, в доме Ройна, куда он регулярно наведывался, надеясь на встречу с девушкой, ему было сказано, что любой предмет, который он попытается передать Белле через домашних, тут же отправится в топку, а общие знакомые на все вопросы о девушке только разводили руками. «Не видели, не знаем, уехала… не сказала». Вот и пришлось бедолаге таскать с собой эту записку почти полтора года! И ведь ни разу не забыл, не «оставил в другом подсумке» и даже не потерял. Честное слово, иногда верность носителя своему слову меня почти пугает. Вот как в этом случае: пообещал другу передать письмо — и таскает его с упорством, достойным лучшего применения. А его сто сорок шесть визитов?! И ведь ни словом не соврал! Он действительно сто сорок шесть раз наведывался в дом Ройнов, стабильно получая от ворот поворот, но упертости Дима, пожалуй, может позавидовать только его злопамятность. Впрочем, это уже совсем другое дело.