Это был славный вечер, а за ним последовала ночь, великолепная настолько, что даже память немного отказывает. Смешно. Ощущения помню, а вот детали и частности смазаны, словно все происходило во сне. Но утром, выбравшись из шатра Энны, я чувствовал себя просто замечательно. Вот уж не ожидал, что настолько привяжусь к этой женщине.
— Увы, милая, — развел я руками. — Здесь я человек подневольный. Служба.
— Фух! На этот раз было лучше. Могу поспорить, тогда этому инквизитору что-то было нужно именно от меня. — Выбравшийся из колодца моего сознания сосед был весел и доволен.
— Да, ваше преосвященство. В наших местах оседает немало люда, претендующего на создание владений, и могу сказать, солидная их часть говорит с ниеманским акцентом, — позволил себе Дим намек на улыбку.
— Нет, — отрезал Дим. И я его понимаю. В подобных случаях, кстати говоря, редких даже в Искаженных пустошах, опасность представляет сама вспышка тьмы, корежащая и коверкающая все, что попадает под ее удар. Но сам процесс изменения длится не меньше двух-трех дней, в течение которых пятно практически безопасно, если, конечно, не тянуть руки куда не следует, потому что искажение порой затрагивает не только органику, но и неживые предметы.
— А ты чушь не неси, и я язвить не буду, — откликнулся он.