В семнадцать тридцать я поняла, что мое основное орудие труда не зарядилось, но на свидание идти надо. Ничего, сейчас я быстренько спляшу задорный канкан на мужской самооценке! Да так, что коленцем прицельно лишу государство последней надежды обзавестись наследниками.
Меня прижимали к груди, завернув, как ребенка, в чужой, пахнущий чужим запахом плащ.
«Анони… Тьфу ты! Окулист! Нам сюда! Занимаем очередь!» — читал песец, надевая на себя огромные круглые очки-линзы, в которых глаза становятся бусинками, а лицо приобретает новизну диссертации, легкую научную степень и украшает резюме, поданное в любой НИИ.
«Он тебе что, руку финансовой помощи предлагает?» — скептически заметил песец.
— Как только найдешь шкатулку и передашь ее мне, я позабочусь о том, чтобы древний артефакт, сокрытый в ней, был уничтожен раз и навсегда! Все, что удалось узнать о шкатулке, так это то, что… — я медленно и пафосно изрекла подсказку, подглядывая в свою шпаргалку. — Ты все понял?
— Ты хочешь, чтобы я изменил традицию? — хрипло спросил обладатель желтых, светящихся в темноте глаз.