В моих руках оказались портрет и записка. На портрете был изображен синеокий брюнет в шапочке с пером а-ля Гамлет. Было что-то недоброе в изгибе его бровей, в легкой полуулыбке, хотя в целом он производил вполне приятное впечатление. Природа так старательно трудилась над лицом этого жениха, что мне стало интересно, где она, собственно, отдохнула? Были у меня нехорошие подозрения, но, поскольку портрет был только до середины груди, определить на глаз точное место отдыха матушки-природы не удалось. Может, он ростом не вышел? Или у него ноги кривые, словно бедолага родился и вырос в седле? А вдруг верхние полушария с завидным постоянством и упорством находят приключения на нижние? Или у него периодически сносит крышечку? Просто у меня сложилось впечатление, что нормальные мужики в Азерсайде пристроились и без моего участия. А все, что осталось, — тяжелый случай, срочно требующий божественного вмешательства.