— Более чем, мессир Форстер, благодарю за вашу… деликатность.
— В прямом, — чёрные глаза Ханны смотрели с неприязнью. — Не место вам здесь. И вообще, таким как вы. От вас одни беды, да неприятности.
Почему-то в присутствии Форстера она чувствовала себя скованной и косноязычной, и могла только злиться и думать о том, чтобы он провалился сквозь землю. А ей хотелось быть более холодной и остроумной, ей хотелось пригвоздить его словом к полу, чтобы он понял, насколько был неправ. Ей хотелось, чтобы он извинился, и сказал, что ему жаль.
…Так он был женат? И, видимо, теперь вдовец? Пречистая Дева! Она и не знала…
И она понимала, каково сейчас Франческе, нет, ей в сто раз хуже, потому что в отличие от Габриэль, к таким ударам судьбы её кузина совсем не была привычна. Она представила, как будут теперь судачить о ней — брошенной прямо накануне свадьбы. Что может быть хуже для девушки? Нет, хуже может быть, конечно…
— Что же ты делаешь со мной, Элья? Что же ты делаешь!