— Вы хотели плыть в Таржен? — спросила Габриэль, глядя на билет. — Зачем?
Габриэль постаралась выразиться как можно деликатнее.
В тот вечер она не стала гулять, а ушла в свою комнату и не спустилась к ужину, сославшись на головную боль. То, что её хотели убить с помощью молнии, казалось довольно странным, и верить в это её разум отказывался, не смотря даже на то, что она прочла в книге о легендах. Но вот то, что её лошадь могли накормить волчьей травой, это было вполне возможно. Более того, она не сомневалась, что это сделала Ханна. Габриэль долго думала об этом, сидя на подоконнике и глядя на небо, полное звёзд, и решила завтра поговорить с Ханной откровенно — сказать ей, что знает о волчьей траве. И сказать о том, что она уедет через две недели и больше не вернётся — Ханне не стоит больше беспокоиться об этом. А в том, что та не выдаст её секрет Форстеру, она была уверена.
— Ваши руки пахнут мятой, синьорина, — произнес Форстер с улыбкой, — и вы их испачкали, когда так мило шпионили за… голубями.
Форстер тянуть с ответом не стал. Он лишь повторил слова Домазо том, что он готов «держать деньги в банках принадлежащих семье Таливерда, шерсть продавать не напрямую, а через закупщиков оптовых компаний принадлежащих семье Таливерда, перевозки осуществлять транспортной компаний принадлежащей, семье Таливерда». И даже чихать только в платки с их монограммой.
…А что стало с его матерью? И кто такая Ромина, в чьей комнате она теперь живёт?