Потому что, если он захочет, она поверит ему. Она и сейчас пытается искать ему оправдания. Его голос, его взгляд, его прикосновения, даже просто мысли о них… они лишают её воли.
Это предложение сильно удивило Габриэль. Она ожидала от капитана холодного вежливого прощания и сдержанной презрительной усмешки, и то, как он воспринял ситуацию, показалось ей верхом деликатности. И, кажется, в этот момент она прониклась к капитану искренней симпатией.
И лёжа в кровати вспоминала теперь совсем другие моменты…
Девушки опустились на две тонких подушки, лежавших поверх коврика, и между ними и гадалкой осталось лишь небольшое расстояние, разделенное низким круглым столом. Некогда блестящая лаковая поверхность его давно потрескалась то ли от воды, то ли от жара, и вся была исцарапана стоявшим здесь же бронзовым треножником в виде черепахи, на спине которой курилась чаша с благовониями. Судя по гербу, проглядывавшему сквозь изувеченный лак, столик этот был весьма дорогим и некогда тоже принадлежал одной из почетных семей Алерты.
Вот уж совсем это ни к чему! Мало ли кто может встретиться им по дороге. Не нужно, чтобы в Волхарде знали об этой встрече.
— Надеюсь, не блуждающая гроза? — спросила Габриэль тихо, не глядя на него.