Пречистая Дева! Да почему же он так её бесит?
— Довольно бестактный для благовоспитанной южанки, — усмехнулся Форстер, — но я переживу. Вас как будто смущает тот факт, что у нас с вашим отцом есть общие интересы?
— Похоже, что репутацию самого острого языка на всем Побережье вы заслужили не зря. Что же, с ваших слов, выходит — я бесчестный лицемер, дремучий, невоспитанный, фамильярный торговец овцами, спустившийся с гор, привыкший менять товар на женщин и рассказывающий истории, полные кровавого ужаса. Так? И хоть вы сумели выразить это всё весьма деликатно и тактично, только это ведь не меняет смысл слов. Но, поверьте, меня это совсем не оскорбляет. Потому что, всё, что вы сказали — правда. Я и правда, живу в горах и торгую овцами, и совсем не стыжусь этого. Именно овцы, как бы ни смешно это звучало, впустили меня в это "изысканное общество". Не буквально, разумеется. А вам бы я советовал не стыдиться того, что ваша семья не богата. И меньше значения придавать тому, что болтают о вас в этом, так называемом «обществе». Хотя… честность, синьорина Миранди, это то, что я могу позволить себе в отличие от вас.
И влюбленность Фрэн к Моритту прошла, переродившись сначала в ненависть, а затем в презрение, и в итоге не оставив в душе даже намека на то, что было прежде. К концу лета она почти излечилась от своих чувств, не без помощи синьора Тересси, который все это время регулярно ее навещал.
Экипаж на склоны взбирался медленно, после полудня они преодолели ещё один перевал — последнюю границу южных земель, а к вечеру, наконец-то, прибыли в Эрнино — небольшой городок на берегу реки у самого подножья первой из сестёр Сорелле.
— Знаю? Нет, — Форстер повесил кнут на крючок, — откуда мне знать в лицо всех стригалей! А почему вы решили, что он выглядел странно?