…Милость божья! Да что же она такое творит?
Она вся кипела внутри, обдумывая какую же деликатную гадость сказать этому наглому северянину, считающему, что может не только купить её за дюжину шляпок, но и говорить ей эти двусмысленные вещи, напроситься на приглашение в их дом, да ещё и навязаться в друзья к отцу. Но на ум ничего достойного так и не пришло. Ей не хотелось опускаться при отце до бестактностей, но видеть мессира Форстера у себя в гостях ей хотелось ещё меньше.
В тот же миг молния, такая огромная и яркая, словно столб огня, ударила совсем рядом, где-то не дальше чем в четверти льё. Фонтан искр взметнулся во все стороны, и рассыпавшись, погас над плакучими ивами на берегу озера. И вместо того, чтобы отпустить её руку, Форстер притянул к себе Габриэль почти вплотную, снова схватив за плечи.
— Только, пожалуйста, никому не говори об этом! — попросила она кузину. — Обо мне и этом гроу и так болтают слишком много, а это… это ещё один повод для сплетен!
Письмо было от матери Франчески — синьоры Натаниэллы Корсини.
Он развернулся и пошёл широкими шагами в противоположную сторону.