Ей, и правда, нужно ехать быстрее. Как же она могла так увлечься и совсем потерять счёт времени!
— Нет, простите, я… гостья мессира Форстера. А это просто… дань уважения.
А Габриэль сидела и ощущала, как что-то меняется в её сознании, и это было похоже на опьянение только отчасти, какое-то странное чувство наполнило её, стало казаться, что всё за этим столом правильно, и что так и должно быть. И эти люди не виделись ей больше суровыми или замкнутыми, и то, что было важным на юге, остались где-то далеко, за перевалом и сотнями льё отсюда.
Синьор Грассо с коробкой в руке вошёл в кабинет Форстера и тщательно закрыл тяжёлые двери.
Габриэль не заметила, как заснула с книгой в руках.
— Я не стану отрицать, что действительно говорил кое-что о принципах и шляпках, — ответил он, ничуть не смутившись того, в чём его уличили, — но делать вид, что вы знаете, о чём шла речь, не слишком-то вежливо, поскольку вы не присутствовали при этом разговоре. А если вы не слышали этого сами, то обижаться на чьи-то слова, с чьих-то слов, больше похоже на обиду ради обиды… Но я заметил, что южные традиции ценят больше форму, чем содержание. Неважно — что. Важно лишь — как. Я же ценю честность.