— Если бы от меня зависела жизнь тех, кого я люблю, их здоровье и будущее, то я, наверное, выбрала бы второе — защищать их. Потому что я согласна с тем, что сказала Ромина: без тех, кого любишь — это всего лишь кусок земли.
Теперь, когда мессир Форстер-старший перестал быть неизвестным горцем, о котором говорил Корнелли, теперь, когда он находился не за сотни льё в далёкой Трамантии, а взирал на неё с этой картины, обстоятельства его смерти показались Габриэль ужасными.
— Как вы смеете говорить такое? Какое вам вообще до этого дело? И кто позволил вам копаться в делах нашей семьи? С чего вы вообще взяли, что я нуждаюсь в ваших советах? — выпалила она, шагнув навстречу Форстеру.
Дикие пионы, анемоны, купальницы и водосбор вплетались в травы, и казалось, вся долина — дорогой шёлковый платок, небрежно наброшенный на плечи этих могучих гор, или, быть может, драгоценная оправа для прозрачного сапфира озера…
На её лице застыло удивление, и кухарка, и её помощница тоже посмотрели на Габриэль, как на привидение.
Это почти то же самое, что просто отдать им Волхард. А ведь он столько лет потратил на то, чтобы избежать подобного. Он, конечно, не обязан следовать советам Домазо…