Она бы поехала в Храм прямо сейчас, но день уже клонился к вечеру, а книги могут занять много времени, и возвращаться в сумерках ей не хотелось.
— О, да! И, вот тебе второй совет. Помни, то, что здесь — это большая честь. В том смысле, что у тебя это должно быть на лице написано. Кстати, вон и синьора Грация Арджилли. С неё мы, пожалуй, и начнём, — произнес Винсент, указывая на одну из пожилых дам в лиловом шелке, — она первая, кому ты должен понравиться безоговорочно.
Она отошла от окна и поставила чашку на столик.
…Хороший любовник? Пречистая Дева! Да как же ему не стыдно говорить о таком вслух! Как у него только язык повернулся сказать подобное!
— Вы не верите в магию, синьорина Миранди?
И он замер на мгновенье, будто не веря, а потом раздвинул их жадно, почти со стоном, снова прошептав её имя, подхватывая её и прижимая к каменной стене оранжереи. Его губы прильнули страстно и были такими горячими и одновременно нежными, а поцелуй таким долгим, что она почти задохнулась от этого. А он будто боялся её спугнуть — не торопился, и целовал так неспешно и упоительно, не отпуская её губ, и почти не давая дышать, окутывая её сознание каким-то сладким дурманом…