Позже начались танцы, и на первый вальс её пригласил капитан Корнелли. И только сейчас Габриэль заметила, как странно он себя ведёт. Сосредоточенная на своей боли и переживаниях, она почти не замечала ничего вокруг. Но когда капитан, перед тем как пригласить на вальс, украдкой поцеловал кончики её пальцев, она словно проснулась.
Она никогда ещё не чувствовала такого смущения, смешанного со злостью и желанием убежать и спрятаться. Ей почему-то казалось, что Форстер абсолютно серьёзен в своём предложении, а с другой стороны, он явно насмехался над ней, и всё это выглядело, как дурацкая шутка, учитывая тот факт, что она знала о его споре с синьором Грассо. Но его внимательный цепкий взгляд и это безумно дорогое кольцо — на атласной подкладке она успела заметить монограмму самого известного ювелирного дома во всей Баркирре — всё это было как-то слишком для глупой шутки.
— Рука? Просто ушиб — ничего страшного, чудесные мази и травы Джиды помогли… Мессир Форстер? — Габриэль переплела пальцы и сжала их.
Никогда ещё Габриэль не ощущала такого странного клубка противоречивых чувств, как утром следующего дня.
— Ваша комната, синьорина, — Натан открыл дверь, вырвав Габриэль из тягостных раздумий, — располагайтесь.
— Теперь вы понимаете, почему именно Ханна считает моих овец? — усмехнулся Форстер. — И уж в этом деле она даст сто очков вперёд любому профессору.