— Элла? Ты не спишь? А ты знаешь, что Паола Бруно без ума от «этого гроу»? Вот уж кто бы мог подумать, она буквально висла на нём весь вечер. Как и Джованна Домазо.
— Не любите меня? — спросил он, усмехнувшись криво, и усмешка эта была недоброй. — Вы что же, собираетесь замуж по любви? Простите, но вы производите впечатление рассудительной и умной девушки, Габриэль. А я в жизни не слышал большей глупости, чем брак по любви… в вашем положении.
— Не переживай, милая, — произнёс он, но Габриэль заметила, что отец держится другой рукой за грудь, — что-то побаливает немного… Может, простуда, сквозняки…
— Ах, Бруно, если бы я боялась волков! — прошептала она, гладя его по голове. — А я боюсь твоего хозяина…
— Предмет спора был в том, что южанки никчёмны и все томные бездельницы, не в пример женщинам-гроу, той же Ханне, и что у них нет к этому способностей, — ответила Габриэль, посмотрев на Ромину, — а я отстаивала точку зрения, что неважно южанка вы или нет, если в этом возникнет необходимость, то и я могу этому научиться. Всё дело лишь в опыте.
— Это же юг, — развел руками Винсент и добавил с улыбкой, — здесь даже их болонки будут смотреть на тебя с презрением, если у тебя не двадцатиколенное родовое древо, состоящее из одних бари. Репутацию придётся заработать. А, что касается синьорины Миранди, повторюсь, забудь. Ты не впечатлишь её ни своим состоянием, ни танцами, ни даже дюжиной шляпок.